Гарри Гаррисон и штампы

Форматировал цикл романов Гаррисона “Мир смерти” и заметил одну интересную особенность: в самом конце романа обязательно присутствует эротично-слезливая сцена между Ясоном и Метой

Возвращение в Мир смерти:

— Мета, я люблю тебя! — выдохнул Язон восторженно, заключая ее в объятия.
— Лучше бы извинился, поросенок!
И, делая вид, что вырывается, она нежно застучала в его грудь кулачками.

Люди страшнее монстров:

— Мы еще обязательно полетим с тобою в особом режиме. И домой на Пирр, и на
много-много других планет.
— Я тоже верю, что так и будет, — шепотом ответила Мета, прижавшись к нему.

Мир смерти на пути богов:

— Я читала много книжек про любовь. А мои родители, наверно, погибли оба.
Ну, про мать ты уже слышал, а отец… Долгое время я считала своим отцом
Керка… В общем, я никогда не знала своего отца. Это ничего, Язон? Как ты
думаешь?
— Мета, — прошептал он, — я люблю тебя, Мета!..

Недруги по разуму:

Мета не понимала слов, но слова, пожалуй, были лишними, ненужными; зато в ней родилась и окрепла уверенность, что он говорит с ней, помнит и любит ее и
непременно вернется — если не сейчас, не завтра, то через несколько дней.
Или недель, или месяцев…

Весьма забавные окончания всех романов цикла чем-то напоминают американские фильмы, непременный атрибут которых трогательные сопли.